Историю можно потрогать Моя предыдущая экскурсия, как помнит читатель, завершилась риторическим, хотя и логичным, вопросом: а деньги откуда? В смысле кто платит за эту чудо-экспозицию... Не мало, как уже сообщалось, сами посетители. Не то чтобы билеты были дороги, но просто желающих приобщиться к сокровищнице технологических чудес хватает. И, следовательно, в частичной самоокупаемости немалая заслуга самого музея. Продуманная и активная реклама, отличная организация экспозиции, поистине неистощимая выдумка и фантазия все это и обеспечивает возврат денег куда эффективнее, чем упования на правительственные или городские субсидии. Кроме того, оказывается, можно в значительной мере переложить проблему фондов на плечи тех, кто выделит их охотно и без особого труда. Кто кровно заинтересован в привлечении интереса широких масс особенно детей и подростков к миру современных технологий. Настолько заинтересован, что даже вообще отказывается от платных билетов за осмотр: только заходите, пожалуйста, милости просим! Сказка, ненаучная фантастика, никому не ведомый анклав коммунизма в насквозь прагматичной Америке? Или филантропия, ностальгические воспоминания современной акулы бизнеса о собранном в голоштанном детстве детекторном приемнике? Разумеется, ни то, ни другое. Все проще и обыденней: обратная сторона более лично мне симпатичная шкурной борьбы за потребителя. Особенно за будущего... Как это делается, я понял уже в Нью-Йорке, где главной целью моего журналистского любопытства был музей, название которого больше подошло бы какому-нибудь парку аттракционов типа Диснейленда: Чудо-лаборатория Сони (Sony Wonder Lab). Привлекала и последняя строчка в рекламном проспекте: вход свободный. Чудеса задаром? Грех не наведаться. Расположено чудо , конечно же, в здании корпорации Сони оф Америка , а сам небоскреб горделиво высится в сердце Манхэттэна на пересечении 56-й улицы и Мэдисон-авеню. Весь этот фешенебельный пятачок называется Сони-Плаза , а развевающийся на флагштоке перед входом в здание штандарт компании показывает, кто здесь хозяин. И никаких воплей местных патриотов, что вот, мол, распродают Америку... Однако прежде чем насладиться обещанными чудесами японцев, я запланировал посещение еще одного музея поблизости, на 52-й улице. На сей раз оплот стопроцентного американизма , сокровищница того вида искусства и бизнеса, которое американцы, хотя открыли и не сами не стопроцентно сами, однако бесподобно развили. Почти до уровня национальной религии. Короче, мне предстояло посетить нью-йоркский Музей радио и телевидения. Мы так привыкли к этим двум словам, что порой даже не отдаем себе отчета в том, как быстро и необратимо оба изобретения века преобразили нашу повседневную жизнь. Век атома , век космоса ... А открыло-то XX век событие, чудесным образом пришедшееся на первый год нового столетия: коротенькое радиосообщение, посланное из Англии и успешно пойманное на другом конце Атлантики! ...Забудем на время известную полемику по поводу незаслуженно забытого Александра Попова. В мире, где всякое изобретение рассматривается прежде всего и главным образом, как товар, не столь важно, кто изобрел, более существенно кто смог успешно запатентовать. А сын итальянца и ирландки Гульельмо Маркони радио запатентовал первым это факт (судьба изобретения Попова в России, которую мы потеряли , полагаю, также общеизвестна). Начав эксперименты на чердаке отцовского дома, Маркони уже в 1894 году смог послать радиосигнал из одного угла комнаты в другой, а спустя 7 лет как раз и открыл новое столетие, успешно связав радиоволнами два континента. В 1920 году заработала первая крупная радиостанция; произошло это в Питтсбурге. В 1925-м изобрели первые динамики для домашних приемников, в 33-м была открыта частотная модуляция. И пошло-поехало... А на пятки уже наступало новое будоражащее изобретение телевидение! В 1926 году английский изобретатель Джон Бэйрд продемонстрировал в одном из лондонских универмагов прибор, названный им телевизором . Мы по-прежнему называем так домашние телеприемники, хотя прибор Бэйрда был построен на совсем иной основе: система вращающихся дисков сканировала движущуюся картинку , а затем, посредством электрических импульсов, переводила плохонькое изображение на крошечный экран визор . И однако, к 1934 году было продано более 10 тысяч подобных диковин! Только появление полностью электронных телеприемников с катодными трубками в качестве экранов положило конец короткой эпохе телевизоров и ознаменовало собой начало эры телевещания. Здесь приоритет по праву принадлежит нашему соотечественнику Владимиру Зворыкину. В те годы, увы, гражданину США: окончив Петроградский университет, молодой русский инженер-физик эмигрировал в 1919 году, а спустя четыре года изобрел иконоскоп главный компонент телекамеры. В 1936 году между прочим, за два года до другого эпохального изобретения: шариковой ручки! началось регулярное телевещание. В Англии что, скрипя зубами, признает и экспозиция американского музея... Правда, американцы быстро перехватили инициативу и не упускали ее вплоть до послевоенного японского цунами . Тогда же, в середине 1930-х стоимость телевизионного приемника равнялась цене автомобиля, и поверить в то, что столь дорогостоящая техническая игрушка надолго завладеет вниманием широкой публики, могли лишь самые отчаянные оптимисты. Видимо, их клуб по интересам располагался где-то в недрах RCA Radio Corporation of America ; иначе чем объяснить, что руководство корпорации, вопреки всем объективным данным, решило, что телевидение когда-нибудь обязательно превратится в большой бизнес. И пригласило к себе на работу Зворыкина и других специалистов, чей труд впоследствие блестяще подтвердил прогноз! Как бы то ни было, нововведение стремительно завоевывало мир и столь же неудержимо дешевело. А с появлением в 1953 году цветного телевещания завоеватель, всем нам с детства знакомый ящик , за считанные десятилетия уверенно воцарился почти в каждом доме. Победные штандарты триумфатора и его богатые трофеи как раз и выставлены в своеобразном музее боевой славы на нью-йоркской 52-й улице. Идея собрать в одном месте все, что было создано на радио и телевидении за три четверти века существования того и другого, пришла в голову предпринимателю и филантропу Уильяму Пэли. В 1975 году он профинансировал создание хранилища типа библиотеки или фильмофонда, доступного широкой публике. Музей вещания (Museum of Broadcasting) занимал всего два этажа в ничем не примечательном офисном здании на 53-й улице, впервые он открыл двери для посетителей 9 ноября 1976 года. И только совсем недавно, в сентябре 1991 года, коллекция переехала на соседнюю 52-ю в солидных размеров небоскреб, построенный по проекту знаменитого архитектора Филипа Джонсона. Тогда же Совет попечителей решил переименовать собрание в Музей радио и телевидения дабы отразить определенные новшества в коллекции, появившиеся в самое последнее время (спутниковое и кабельное телевидение).* Музей представляет собой несколько галерей, в которых вывешены фотографии, плакаты и документы, основное хранилище и библиотечные залы. Кроме того, есть еще три просмотровых, где можно ознакомиться с предварительно заказанным материалом целым классом или студенческой группой а также провести конференцию или семинар. Для школьников и студентов сотрудники музея подготовили специальные образовательные программы, а в самом помещении постоянно проводятся выставки и лекционные курсы. Весь 3-й этаж здания отдан в распоряжение специалистов. Здесь, в удобных, отгороженных друг от друга загончиках (типа знакомых лингафонных кабинетов), оборудованных всем необходимым наушниками, пультом-консолью с экраном и аппаратурой для прослушивания и просмотра, работают над дипломными проектами, диссертациями и монографиями, посвященными радио и телевидению. Материал заказывается этажом выше, в полностью компьютеризированном каталоге с данными на 75 тысяч радио- и телепрограмм, хранящихся в музее. Выведя нужную информацию на монитор одного из 46 установленных в зале Макинтошей , вы заказываете все необходимое для просмотра и отправляетесь в свой, заранее зарезервированный отсек на третьем этаже. Здесь хранится не только история радио- и телевещания, которой без малого век. Программы новостей, документальные фильмы, трансляции концертов, театральных представлений и спортивных матчей, детские мультики и комедии, сериалы мыльных опер и популярные шоу даже успевшая достать и нас, в России, коммерческая реклама... Все вместе составляет редкую по пестроте и насыщенности хронику самого века. Его голос и портрет. Разумеется, какими их хочет видеть Америка. Историческая речь Фраклина Рузвельта, призывающего нацию покончить с последствиями Великого Кризиса. И страстные выступления Мартина Лютера Кинга когда он еще не был мучеником, Нобелевским лауреатом и национальным героем. Великолепный актерский дуэт Кэтрин Хепберн и Лоуренса Оливье и живой Артуро Тосканини за дирижерским пультом. Первые телевизионные записи Элвиса Пресли и Луиса Армстронга. И прерываемые космическими помехами легендарные слова о маленьком шажке одного человека, но великом шаге человечества , произнесенные его однофамильцем первым землянином, ступившим на поверхность Луны... Как же финансируется, сохраняется и пополняется столь уникальная коллекция? В основном, ее питают новым материалом практически все американские (и могие зарубежные) коммерческие радио- и телевещательные компании, в том числе и расплодившиеся за последние два десятилетия в невиданных количествах кабельные и спутниковые , а также рекламные агентства, продюсерские фирмы и тому подобные заинтересованные организации и частные лица. Делающие на радио и телевидении огромные деньги и намеревающиеся и впредь делать их столь же успешно. Кстати, записывать и копировать что-либо из музейных фондов категорически запрещено (в том числе и фотографировать в помещениях музея). Цены же входных билетов таковы: взрослым $ 6, студентам и пенсионерам $ 4, детям моложе 13 лет $ 3. Никогда не пустует и местный магазинчик, в нем можно приобрести практически любую книгу о телевидении и радио от богато иллюстрированных подарочных изданий до мемуаров телезнаменитостей и специальных монографий. Кроме того, к услугам коллекционеров и туристов действующие модели-реплики телевизоров и радиоприемников 30-х 40-х годов, майки, открытки, кассеты и прочие сувениры. И все-таки, главные средства поступают от тех, кто радио и телевидение производит. И продает. После этого уже не составляет секрета предложение корпорации Сони посетить ее чудо-лабораторию и вовсе бесплатно! Вы еще заплатите но позже. Может быть, даже не в Нью-Йорке, а в любой точке земного шара, где продается продукция компании. Между прочим, иногда и умное расположение музея приносит немалый доход. Сони-Плаза это как бы небольшой городской скверик под стеклянной крышей. Там, на высоте шестого-седьмого этажей парят модели в натуральную величину древнего почтового самолетика-биплана и современного спутника-ретранслятора впечатляющее напоминание о пути, который прошли средства связи за последние полвека. А внизу галерея магазинчиков, кафе, да просто удобные скамейки под тенистой кроной живых деревьев: чем не райский оазис в каменной пустыне мегаполиса! И, разумеется, неотразимый американский кондишн : в городе, расположенном на широте Ташкента, вещь, признаюсь, немаловажная... Тут можно посидеть, передохнуть после утомительной беготни по душным улицам и перекусить. Разумеется, все в Сони-Плаза принадлежит могущественной корпорации (которая и стала могущественной, поскольку научилась считать и такие вот гроши , оставленные туристами в здешних магазинчиках и кафе). И как после этого не поддаться зазывающим жестам человека в униформе, приглашающего к лифту, над которым светится влекущая надпись Чудо-лаборатория Сони ! Это даже не совсем музей в строгом понимании. Скорее действительно лаборатория, уголок юного техника, или, на современный лад, интерактивная выставка . На всем Манхэттэне воистину не найти ничего похожего. Где еще представится возможность исследовать поверхность Марса с помощью телеуправляемого автоматического марсохода ; придумать собственную компьютерную игру; или стать телезвездой в шоу, созданном опять-таки самим тобой? И все это за несколько часов, не покидая пределов одного здания. Как и в чикагском Музее науки и промышленности, здесь можно не только узнать о новейших электронных технологиях, но и почувствовать их. Потрогать, пощупать, попробовать силы за операторским столиком наконец, создать что-то, пусть несовершенное и примитивное, но своими руками! Видео и компьютерная графика впечатляюще расскажут об историческом пути, пройденным современными средствами связи и коммуникаций, mass media и индустрией высокотехнологичных развлечений, медициной и науками, занятыми исследованием космоса. Словом, всем тем, что разительно изменило мир в XX столетии. Но вам дополнительно предоставляется уникальная возможность с головой окунуться в этот мир, рассмотреть его изнутри управляя всей этой сложнейшей техникой, на первый взгляд недоступной дилетантам. Разумеется, вам не придется до всего доходить самому. Помогут! Те же десятки доброжелательных, отзывчивых и расторопных сотрудников и сотрудниц, впервые мною примеченых еще в чикагском музее. С их помощью вы за считанные минуты овладеете профессией видео- и аудиоинженера, телеоператора и врача-диагноста... Игра в знания? Конечно, игра. Но, во-первых, не самая плохая из детских забав. А во-вторых, в полной мере почувствовать, каково это делать фильм, сочинять с помощью компьютера музыку, управлять автоматической тележкой на далеком Марсе, вам с лихвой удастся и за полчаса, проведенных за настоящим пультом. Однако все по порядку. Сначала посетителя ждет небольшое путешествие на машине времени , ее роль играет наклонный темный коридор-пандус, усеянный звездами (как в планетарии) и огибающий зал, в котором расположены собственно отсеки-лаборатории: Визуальных Эффектов, Звука, Медицинская и т.п. Называется этот нисходящий коридор Communications Bridge, что было бы слишком просто перевести как Мост Коммуникаций : так на современных судах и на звездолетах литературной и кинофантастики называется рубка связиста, аналог капитанского мостика... Вы и спускаетесь по коридору, словно парите среди звезд, минуете развешанные под потолком светящиеся таблички с датами от 1800 до 1990, а по стенам вокруг вас мониторы, светящиеся стенды с экспонатами и надписи, рассказывающие о технических достижениях и открытиях века. Первые дагерротипы и Прибытие поезда братьев Люмьер. Первый граммофон он включается при приближении очередного посетителя! и домашний радиоприемник. Первый видеомагнитофон (в 1956 году он был размером с доброе пианино). Первый... первый... и так до первого микрочипа, компакт-диска, шлема виртуальной реальности и, конечно, всевозможных технических новинок самой компании Сони . Это, безусловно, одна из самых блестящих задумок тех, кто построил чудо-лабораторию . Зачем гиды, проспекты, лишние ответы на вопросы: наклонный пандус сам влечет вас вниз, в главные залы, попутно в ненавязчивой форме осуществляя своеобразный ликбез . В совершенной темноте если не считать звезд вы поневоле будете ориентироваться по светящимся окошкам по обе стороны коридора, а в них экспонаты, видео, бегущие строки. Все это оживает при вашем приближении, и вам ничего другого не остается, как задержаться, выслушать, просмотреть, запомнить... Но главное, повторяю, находится внизу. В лаборатории Визуальных Эффектов вы можете поиграть с компьютером-художником попытаться нарисовать что-то на экране, причем, не с помощью какой-нибудь Paintbrush, известной каждому пользователю PC, а во всеоружии самых новейших разработок в области электронной живописи и дизайна. Лаборатория Звука царство юных меломанов, где компьютер и синтезатор поможет вам сочинить несложную композицию, аранжировать ее и вполне профессионально записать (кассету с вашей собственной музыкой музей за дополнительную плату вышлет по почте). Есть еще так называемые профессиональные студии , где вы, в основном, будете слушать объяснения специалистов и только имитировать их действия. Иначе непонятно, зачем тем нужно было просиживать годы в университетских аудиториях и в настоящих лабораториях, чтобы в результате научиться анализировать экологическую обстановку в районе Манхэттэна или делать монтаж приключенческого телефильма, управлять той самой марсианской тележкой или производить эндоскопию пациента на операционном столе. Но, повторюсь еще раз, для того, чтобы эмоционально ощутить мир современных технологий и в каком-то смысле приобщиться к нему, лучше самому полчаса посидеть за одним из таких пультов, чем перечитать десяток научно-популярных книг. А на закуску можно и развлечься также с помощью высокотехнологичных фокусов современных волшебников от электроники. Их главное шоу в чудо-лаборатории обозначено аббревиатурой HDIT (High Definition Interactive Theater буквально интерактивное кино высокого разрешения ) и представляет собой... что? Задумавшись, как описать увиденное, я не придумал лучшего сравнения, чем это. Представьте себе, как после знаменитого первого киносеанса в кафе на парижском бульваре Капуцинов к братьям Люмьерам подходит некто, демонстрирует на извлеченном из кейса видике пару-другую фрагментов Звездных войн и в ответ на потрясенный возглас-вопрос отцов кинематографа Что это?! спокойно отвечает: Тоже кино ... Перед началом экскурсии каждому посетителю вручают персональную пластиковую карточку, которая отныне станет вашим пропуском в технологический рай. Улыбающиеся вергилии со специальных мониторов попросят вас назвать свое имя, город проживания даже заветное желание! и с помощью электронного фотографа запечатлят физиономию посетителя. После этого, всякий раз, как вы усядетесь за очередной пульт, включится он только после того, как вы активируете карточку и назовете себя. На экране появится ваше лицо, название производимой операции и инструкции и техника заработает! А по завершении экскурсии вас ждет сюрприз: именной сертификат с портретом лица , удостоверяющий, что вы освоили такие-то и такие-то операции! И, стало быть, отныне не такой уж и чайник ... Лично я свой храню, как сувенир. Игра для детей? Однако, возвращаясь к вопросу о средствах, затраченных на подобные чудеса, вот и ответ! Подобные игры, если подойти к ним с умом, окажутся намного эффективнее самой агрессивной рекламной кампании только чуть позже. Когда детишки подрастут. Не из таких ли выросли все те, кто создал чудо-игрушки, которыми сегодня так увлеченно играют взрослые? Специально из Нью-Йорка для Connect! Владимир Гаков