Я прибыл на десять минут раньше, опасаясь, что Мандака уйдет, если я задержусь хоть на минуту. Адрес, который я нашел в справочнике, привел меня в район, где жили самые богатые, но, сойдя с движущейся дорожки, я оказался перед большим административным зданием, стеклянные стены которого отражали лучи заходящего солнца.
Я направился к элегантно одетому швейцару и сказал, что ищу "Древние времена". Он улыбнулся и подвел меня к маленькой двери слева от парадного входа, подождал, пока я не дал ему на чай, после чего нажал какие-то кнопки на приборчике, что заменял ему часы. Дверь ушла в сторону. Я встал на воздушную подушку и за несколько мгновений опустился на пятьдесят футов, где меня приветствовал старший официант. Он полюбопытствовал, как меня зовут, заверил меня, что столик на мое имя заказан, и уже хотел отвести меня туда, но я застыл как вкопанный.
У меня создалось ощущение, что я действительно попал в древние времена. Вместо стен ресторана я видел бесконечные ухоженные поля, раскинувшиеся по берегам огромной реки. На до мной возвышался каменный сфинкс, вдали я видел рабов, подтаскивающих каменные блоки к наполовину построенной пирамиде.
- Вы у нас впервые? - вежливо осведомился он, дожидаясь, пока я перестану озираться по сторонам и смогу тронуться с места.
- Да.
- На этой неделе у нас панорамы Египта. Мы работаем в тесном контакте с историческими и археологическими обществами, поэтому в том, что мы показываем, нет ни малейшего вымысла.
- Вы сказали, на этой неделе? - переспросил я.
Он кивнул.
- Тематика показа меняется каждые десять дней. Перед этим мы демонстрировали доисторическую жизнь позднего мелового периода. Через восемь дней в нашей программе открытие Американского запада.
- Потрясающе, - говорил я совершенно искренне, завороженный происходящим перед моими глазами действом. Сколько голографических проекторов позволяют создать такой эффект?
- Более трехсот.
- И сколько исторических периодов вы показываете в течение года?
- В нашей библиотеке уже тридцать семь программ и число их постоянно растет. А вообще мы надеемся охватить весь период пребывания человечества на Земле.
- Если и еда у вас так же хороша, я стану вашим постоянным клиентом.
- Мы гордимся нашим шеф-поваром, мистер Роджас,- ответил старший официант. - Если еда не отвечает самым высоким стандартам, в серьезном ресторанном бизнесе делать нечего. Разумеется, о нас знают на многих мирах, так что туристов и любителей новых ощущений у нас хватает, но основной наш контингент - постоянные посетители.
- Мистер Мандака - один из них?
- О, да. Он обожает африканские панорамы.
Мы, наконец, добрались до столика, где меня ждали меню в кожаном переплете, написанное каллиграфически выведенными синими светящимися буквами, и буклет с объяснениями всего того, что я видел вокруг.
Когда пирамиды и сфинкса сменила панорама строительства храма в Карнаке, за мой столик неожиданно сел крупный мужчина в деловом сером костюме - Букоба Мандака. Я даже не заметил, как он подошел.
- Добрый вечер, мистер Роджас.
- Добрый вечер, - ответил я.
- Вы выяснили что-нибудь новенькое после нашего последнего разговора?
Я покачал головой.
- Так что побудило вас потребовать нашей встречи? - он пристально смотрел на меня, и только сейчас я понял, что он еще шире в плечах и более мускулистый, чем показалось мне после беседы в моем кабинете.
- У меня есть несколько вопросов.
- Так задавайте их. Я должен заполучить бивни Слона Килиманджаро. Я готов предоставить вам всю информацию, которая поможет вам в розысках.
- Это мой первый вопрос. Почему вы должны заполучить бивни?
Он помолчал, словно обдумывая свои слова.
- Я не понимаю, каким образом мой ответ может помочь вам в поиске бивней.
- Вы отказываетесь отвечать?
- На текущий момент - да.
К столику подошел официант, чтобы спросить, что мы будем пить. Мандака заказал стакан молока.
- Молока? - в изумлении повторил я.
- Это традиционный напиток моего народа, - пояснил он. В древности мы смешивали молоко с кровью коров.
Я заказал алфардское бренди, и официант отошел.
- Ваш следующий вопрос, мистер Роджас.
- Почему масаи проявляют такой интерес к этим бивням?
- С чего вы так решили?
- Прослеживая путь бивней по Галактике, я постоянно натыкаюсь на масаи - Масаи Лайбон, Тембо Лайбон, Лийо Нельон, вы.
- Лийо Нельон не владел бивнями, - уверенно заявил Мандака.
- Но практически заполучил их.
- Правда? - Мандака наклонился ко мне.
Я кивнул.
- Он нанял некую воровку, которую звали Таити Бено, чтобы украсть их у инопланетян, известных как летящие-в-ночи. Она справилась с заданием, но Лийо Нельон умер до того, как она смогла передать ему бивни. Случилось это пятьсот семьдесят три года тому назад.
- Что произошло с ними потом?
- Компьютер как раз это выясняет, - я пристально посмотрел на него. - Откуда вам известно, что бивни не попали к Нельону?
- У меня есть источники информации.
- Вы осложняете мне жизнь, мистер Мандака.
- Зато я щедро оплачиваю ваши услуги, мистер Роджас.
Вернулся официант с молоком для Мандаки и бренди для меня. Мы заказали обед. Я остановился на рыбе, Мандака предпочел мясо.
- У вас есть еще вопросы, мистер Роджас?
- Кто вы?
Наши взгляды встретились.
- Вы знаете, кто я.
- Я знаю, а вот Олигархия - нет.
- Я Букоба Мандака, последний из масаи.
- Тогда почему о вас нет никаких сведений в архивах?
Он ответил не сразу.
- Мы уклоняемся в сторону, мистер Роджас, - он выпил молоко. - Эти сведения не имеют никакого отношения к бивням, - он помолчал. - Вы вдруг занервничали, мистер Роджас.
- Да, - признал я. - У меня такое ощущение, что я задал очень опасный вопрос.
- Тогда зачем вы его задали?
- Потому что хочу знать ответ.
- И вы хотите знать, почему масаи с маниакальным упорством гоняются за бивнями Слона Килиманджаро?
- Да.
Внезапно он широко улыбнулся.
- Я поступил правильно, выбрав вас, мистер Роджас. Вы не успокоитесь, пока не найдете бивни.
- А как же мои вопросы?
- Когда вы отыщите бивни, я, возможно, что-то вам и скажу.
- А может, я вам не скажу, где бивни, пока вы не скажете мне то, что я хочу знать
.
Глаза его сузились, он наклонился вперед, заговорил обманчиво вкрадчивым голосом.
- Вот сейчас вы ступили на очень тонкий лед, мистер Роджас. Убийство - меньшее из преступлений, на которое я могу пойти ради бивней.
- Но почему? - мною по-прежнему двигало любопытство.
- Мне они необходимы.
- Повторяю, почему?
Вновь он долго смотрел на меня.
- Так предопределено тысячелетия тому назад.
- Предопределено? - повторил я. - Кем? Когда?
- Мне кажется, вы уже перебрали с вопросами, мистер Роджас.
- Так дайте мне хоть какие-то ответы, - настаивал я. - Если масаи так дорожат бивнями, почему Тембо Лайбон проиграл их в карты?
- Потому что он был дураком! - глаза Мандаки яростно блеснули. - Он знал, что надо делать, но не мог заставить себя пойти на это.
- А что от него требовалось?
Мандака так пристально смотрел на свои сжатые кулаки, что, наверное, и не услышал моего вопроса. Я ждал, пока он расслабится, чтобы повторить вопрос, но внезапно прогремел гонг и в зале появился старик с длинной седой бородой, в многоцветных одеждах, с посохом в руке.
- Моисей, - Мандака повернулся к старику. Посох в его руках превратился в змею, вновь стал посохом.
- Молодец, - прокомментировал я, когда Моисей стал вершить чудеса своего библейского тезки.
Мандака смотрел на Моисея, над головой которого теперь кружила стая саранчи. Представление продолжалось еще пять или шесть минут, каждый фокус в точности соответствовал библейскому эпизоду. Наконец, старик воздел руки и голограмма Красного моря разделилась надвое. Он прошел несколько шагов по сухому дну, повернулся, поклонился и тут же исчез под миллионами тонн воды. Сие послужило сигналом для смены декораций, и мы увидели юную Клеопатру, объезжающую свои владения на золотой колеснице.
- Потрясающе! - воскликнул я, как и все присутствующие, захлопав в ладоши.
- Для иллюзии - да, - согласился Мандака. - Мы закончили, мистер Роджас?
- Вы вроде бы уже собрались сказать мне, чего не смог сделать Тембо Лайбон, но нас прервало появление фокусника.
- Нет, говорить этого я не собирался, мистер Роджас.
- Тогда, должен признать, что разговор окончен, по крайней мере на сегодня. Мне бы хотелось знать, где я могу вас найти.
- В этом нет необходимости, - ответил он. - Я буду связываться с вами ежедневно, пока вы не найдете бивни.
Я отпил бренди, посмотрел на Мандаку.
- Не знаю, как потактичнее задать этот вопрос...
- Весь вечер вы обходились без подобных уловок, мистер Роджас, - по его голосу я не понял, то ли он раздражен, то ли ему смешно. - Что изменилось?
- Я бы хотел получить ваши заверения в том, что не делаю ничего противозаконного.
- Все абсолютно законно.
- И вы не преступник?
- Нет, я не преступник, - Мандака посмотрел мне в глаза. - Теперь у меня есть вопрос.
- Слушаю.
- Если бы я ответил иначе, вы бы прекратили поиски бивней?
- Нет, - честно ответил я. - Не прекратил.
Мой ответ его полностью устроил.
- Я так и думал.
- Но вы сказали мне правду?
- Да, мистер Роджас. Я не преступник, и вы не делаете ничего противозаконного.
- Тогда я найду вам эти бивни.
- Я знаю, что найдете.
- Наверное, мне следует указать, что они не приносили счастья прежним владельцам.
- Меня это не удивляет.
- Тогда я надеюсь, что вы станете исключением из правила и они принесут вам славу и богатство.
Он печально улыбнулся.
- Они принесут мне только смерть, мистер Роджас, - заявил он с абсолютной уверенностью. - А теперь, если позволите...
Он поднялся и ушел, прежде чем я успел произнести хоть слово, оставив меня размышлять над его фатализмом.
Час спустя я вошел в свой кабинет и плюхнулся в кресло.
- Компьютер, ты выяснил, к кому попали бивни после Таити Бено?
- Нет.
- Расскажи мне о масаи.
Кристалл ярко засветился, собирая информацию.
- Масаи - очень агрессивное племя кочевников-скотоводов, обитавшее в южной Кении и северной Танзании.
- Откуда же у скотоводов агрессивность?
- Они не проповедовали войну, как зулусы, - объяснил компьютер, - но совершали набеги на соседние племена, захватывая их женщин и скот, и немало в этом преуспели. Хотя их число никогда не превышало триста тысяч, одно время они контролировали треть пастбищ Кении и Танзании.
- Масаи правили в Кении или Танзании?
- Нет. До колонизации в Восточной Африке границ не было. Потом Кению захватили англичане. После обретения независимости там правили, главным образом, кикуйю, реже луо и вакамба.
- Но не масаи?
- Нет.
- Все это более чем странно. Получается, что, взяв верх над соседними племенами, масаи добровольно отдали все, чего добились за многие столетия.
- Возможно, отдали не добровольно, - поправил меня компьютер. - Англичане запретили им носить оружие и воевать с соседями.
- Когда это случилось?
- Приблизительно в тысяча девятисотом году Нашей эры.
- После тысяча восемьсот девяноста восьмого года?
- Возможно и после. Система связи в те времена была очень примитивной, особенно в Африке, и приказы очень долго доходили до исполнителей.
- В тысяча восемьсот девяносто восьмом году убили Слона Килиманджаро, - напомнил я.
- Мы этого не знаем, - возразил компьютер. - Нам известно, что в этом году бивни Слона Килиманджаро впервые продали на аукционе.
- Интересно, нет ли здесь связи?
- Между чем и чем?
Я нахмурился.
- Пока не знаю. Масаи выставили бивни на аукцион?
- Архивные материалы неполны и противоречивы, но упоминаний о том, что масаи имели какое-то отношение к тому аукциону, нет.
Я глубоко задумался, уверенный, что нащупал ниточку, которая может вывести меня к причинам, объясняющим связь между масаи и бивнями, но еще не зная, где и что искать.
- В Британский музей национальной истории бивни попали в тысяча девятьсот тридцать втором году Нашей эры. Так?
- Да.
- Сколь долго пробыли бивни в музее?
- Сто двадцать пять лет.
- Выясни, что случилось с ними потом.
- Приступаю...
